Ирвин Шоу "Две недели в другом городе"Они ... стали разглядывать собор.
- Какая часть людей, строивших его, - спросила Карлотта, - по-твоему, действительно верила в Бога?
- Вероятно, большинство. Век веры...
- Не знаю. Результат их труда не дает ответа на этот вопрос. Взять, к примерусцены из Библии. Боттичелли написал Моисея, преклонившего колени перед горящим терновым кустом. Но он же создал Венеру, встающую из пены. Во что он верил? В чудо несгорающего терновника или в чудо рождения Венеры из волн? Почему то, а не иное? Во что веришь ты?
...
- Возможно, я и сейчас верю в него, - задумчиво произнес Джек. - Бог существует. Да, я в это верю. Но, по-моему, мы его не интересуем. Во всяком случае, так, как это понимается любой из религий. Ему нет дела до того, что мы убиваем себе подобных, не чтим отца и мать, соблазняем жену соседа. Я не ощущаю, что я для него что-то значу. Если Бог существует, то он, вероятно, ученый, а этот мир - одна из его лабораторий, где он занимается вивисекцией и наблюдает за результатами химических экспериментов. Нас заживо режут на части, отравляют, мы умираем миллионами, словно подопытные обезьяны. ...Обезьянка, используемая для контроля и умирающая, грешна перед Богом не более, чем та, которой предварительно сделали спасительную инъекцию и которая отделается легким двухдневным недомоганием. Вероятно, мы все - обезьянки Господа. Мы страдаем и гибнем, удовлетворяя его научный интерес. Чувство вины, которое мы испытываем, нарушает то, что мы считаем его заповедями, - всего лишь забавный вирус, который он сумел выделить и подчинить себе. А вера, возможно, - просто побочный эффект, вызванный вирусом вины, вроде аллергии на антибиотики.
Карлотта нахмурилась:
- Мне не нравятся твои рассуждения. Они слишком мрачные.
- Вовсе не столь мрачные, как сама христианская религия, - заметил Джек. - Ты не против вивисекции, да*
- Не знаю.
- Конечно, не против. Если один ребенок будет спасен ценой гибели миллиона обезьян, это будет честная сделка, правда?
- Наверное, да, - неохотно признала Карлотта.
- Неужели тебе приятнее верить в то, что нас обрекают на вечную муку за те качества, которые не зависят от нас и являются неотъемлемой частью человеческой природы, как зрение и слух? Так хотя бы можно надеяться, что за всем этим стоит некая цель, что наши страдания приносят какую-то пользу в масштабах мироздания. До недавнего времени мы могли думать, что научные изыскания преследуют разумные, конструктивные цели. Теперь, после создания водородной бомбы и бактериологического оружия, эта уверенность поколеблена. Сейчас ученые вышли из доверия. Принимая во внимание вред, нанесенный ими человечеству, большую их часть следует изолировать как социально опасных безумцев. Но мы еще можем надеяться на то, что Бог - это ученый до сорокового года, чья рука способна совершить зло лишь непреднамеренно. Однако между Господом и людьми существует такое же различие, как между экспериментатором и обезьянкой, вскрытой на операционном столе.
...
- В мире, - сказала она, - стоит столько храмов, и все ради лжи, фантазии... Какое расточительство!
Джек покачал головой.
- Это не расточительство, - возразил он.
- Но ты только что сказал...
- Я помню что сказал. И все же это не расточительство. Эта церковь... - он указал на громадный собор, - уже одни творения Микеланджело оправдывают ее существование. Но это, конечно, еще далеко не все. Кроме статуй, надгробий, витражей, картин, существуют вещи нематериальные - покой, который обретают верующие.
- Верующие, - тихо повторила Карлотта. - Обманутые люди.
- Нет, не обманутые. Облагороженные. Я им завидую. Безумно завидую истинно верующим.
- Тогда почему ты сам не стал верующим? Неужели тебе не хочется обрести душевное равновесие?
- Почему не стал верующим? - повторил Джек. - Тебе говорят веруй. Это все равно что сказать - будь красив. Я бы хотел быть красивым...
(с) Ирвин Шоу "Две недели в другом городе"